Алексей Новиков, будущий автор романа-эпопеи «Цусима» и многих других произведений, воспевающих море и людей, связавших свою жизнь с этой грозной стихией, родился 12 (24) марта 1877 года в селе Матвеевском Тамбовской губернии (ныне – Сасовского района Рязанской области), в семье крестьянина, отставного солдата Силантия Филипповича Новикова. И кто бы мог тогда подумать, что здесь, в отдалённой глубинке, среди глухих лесов и тощих полей, вдалеке от шумных магистралей и тем более от морей и океанов, вырастет знаменитый писатель, связавший свою судьбу и творчество с «солёной купелью».

Подобных сёл в России – тысячи, и кто бы слышал о Матвеевском, если бы не писатель. В Матвеевском протекала речушка Журавка, узкая, неторопкая, – воробью по колено. Но именно её вспоминал писатель, постранствовавший по свету, по морям-океанам: «…Я никогда не забуду свою милую, говорливо журчащую речонку, где ловил огольцов и пескарей и где прозвучало моё детство, как песня жаворонка».

Деревянный дом Новиковых ничем не выделялся среди других. Разве что по соседству красовался дом лесоторговца Попова, просторный, осанистый, с высоким, крыльцом, украшенным колоннами. Ну, так то – дом богатея, с ним Новиковым тягаться не приходилось. Их изба была срублена в 1860-х годах, в ней Алёша и появился на свет. В родном селе прошли ранние годы писателя, отсюда он уходил на военную службу, на флот, ставший для него жизнью и судьбой.

Алёша Новиков в раннем возрасте освоил грамоту с помощью сельского дьячка. Закончил церковно-приходскую школу, причём успешнее всех своих сверстников. Отец и старший брат Сильвестр, заядлый книгочей, покупали на ярмарке или у захожих коробейников недорогие книги, и таким образом Алёша имел возможность читать Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова...

Смышлёному парнишке продолжить бы образование, но откуда на это взять средств? Вот и стал Алексей править заведенные от века крестьянские дела: пахал и сеял, косил и готовил на зиму дрова вместе с отцом и братом Сильвестром, который был на шестнадцать лет старше Алёши и во всём был ему наставником.

Мать, Мария Ивановна, прочила Алёше судьбу церковнослужителя – авось хлеб монастырский помягче крестьянского. Она часто брала его с собой на богомолье, но судьба распорядилась по-своему.

Однажды, когда Алёша с матерью возвращались домой из монастыря, им повстречался матрос, приехавший в родные места на побывку. Мальчика поразила необычная одежда матроса: широкие брюки навыпуск, фланелевая рубаха с широким воротом, сдвинутая набекрень фуражка без козырька, опоясанная атласной лентой, концы которой, словно косы, спускаются на спину… Особенно его привела в восхищение золотая надпись на ленте бескозырки: «Победитель бурь». Алёше было невдомёк, что так назывался корабль, на котором служил матрос.

Известно, как любят на флоте «травить байки». Вот и заезжий матрос так красочно и вдохновенно описывал корабельную службу и походы к далеким землям, что Алёша был увлечен романтикой величественной «соленой купели» и бесповоротно решил стать моряком. Неудивительно, что, когда пришел срок послужить «царю и Отечеству», Алексей пожелал служить на флоте и вскоре облачился в заветную тельняшку и матросскую робу.

Флотская служба Новикова началась в Кронштадте. Попутно он три года учился в воскресной школе, что позволило ему значительно пополнить багаж знаний. Редкие свободные от службы часы Алексей посвящал любимому занятию – чтению. Наряду с чтением исподволь, подспудно зрела в Алексее другая страсть – к сочинительству. Он стал писать небольшие статьи и очерки из флотской жизни, посылал их в газеты и журналы, но в публикации ему отказывали. Цензура не дремала, и статьи о тяжелой матросской службе в печать не шли. Наконец, в 1903 году «Кронштадтский вестник» опубликовал статью Алексея Новикова о воскресной школе.

Захваченный вихрем революционной агитации, Алексей и сам стал распространять нелегальную литературу среди матросов крейсера «Минин» и вскоре угодил за ре­шётку. Но прямых доказательств его вины не было, и Новиков был выпушен на свободу.

Во время русско-японской войны 1904–1905 годов баталёр Алексей Новиков в составе экипажа броненосца «Орёл», входившего в эскадру адмирала Рожественского, совершил труднейший морской поход вокруг Европы и Африки, через Индийский океан к берегам Японии и участвовал в жесточайшем Цусимском сражении, разыгравшемся 14-15 (27-28) мая 1905 года. В этом бою броненосец «Орёл» получил сильные пробоины. Русский флот потерпел сокрушительное поражение, и баталёр Новиков в числе шести тысяч моряков угодил в плен к японцам.

Алексей Силыч видел свое предназначение в том, чтобы рассказать жестокую и неприглядную правду о Цусимской трагедии. В плену он вёл записи, но эти бесценные сведения о трагическом событии в истории русского флота погибли при трагических обстоятельствах. И всё же писатель не потерял силы духа. «Будучи ещё в японской тюрьме, я начал восстанавливать погибший материал по памяти, – вспоминал писатель. – В лагере эта работа продолжалась. Опять мне помогали товарищи, опять мы допрашивали матросов. Мы торопились, однако собрать сведения обо всей эскадре уже было нельзя: кончился наш плен. Гибель многих кораблей осталась необследованной».

Наконец, моряки получили долгожданную свободу. Через необъятные просторы Сибири поезд с бывшими военнопленными тянулся шесть недель, и на протяжении всего нелёгкого пути начинающий писатель пуще глаза берёг записи о Цусимском сражении.

В начале 1906 года писатель вернулся в Матвеевское, где узнал, что за две недели до его приезда скончалась мать, которую он горячо любил.

В родном селе писатель записывал рассказы, воспоминания своих земляков, а их характерные обороты речи нередко использовал в своих произведениях. Да что там обороты речи! В Матвеевском Новиков-Прибой, случалось, находил интересные сюжеты для своих повестей и рассказов. Например, трагический, пронзительно-трогательный рассказ «Лишний» был создан на основе записей, сделанных Алексеем Силычем в Матвеевском в 1906 году, после возвращения из японского плена: «Варвара получила известие, что муж убит под Мукденом. Поплакала она, погоревала с двумя детьми (мальчиками) и вышла замуж за вдовца, у которого тоже был ребёнок (девочка). Тот взял с расчётом её: скоро передел земли, и он на две души прирез получит. Жить будет можно! Из плена вернулся первый её муж с оторванной ногой. Как быть? Чья жена?»

В Матвеевском, Новиков получил номер газеты «Новое время» от 1 апреля 1906 года, где был напечатан его очерк «Гибель броненосца “Бородино”».

Хорошо было отдохнуть на родине после жестоких испытаний, выпавших на долю писателя, но царская охранка не упускала из виду «неблагонадёжного» моряка и писателя. Алексей решил податься в Петроград, а некоторые рукописи и собранные материалы о Цусимском сражении, в которых содержались неугодные для царского правительства сведения, решил оставить на хранение брату Сильвестру. Брат заверил, что рукописи будут припрятаны надёжно. Действительно, Сильвестр сохранил архив писателя так надёжно, что его не только не обнаружили полицейские при обыске, но и сам Сильвестр запамятовал, куда их подевал…

Впереди у начинающего писателя были долгие годы скитаний. Сначала Новиков скрывался в Финляндии, затем эмигрировал в Англию. Устроившись матросом на коммерческое судно, побывал в Испании, Италии, на севере Африки. В течение года жил на острове Капри у Горького, где проходил у Алексея Максимовича школу писательского мастерства.

В 1913 году Алексей Силыч после эмиграции нелегально вернулся в Россию и отправился на родину, в Матвеевское. Сильвестр поведал, сколько хлопот доставили ему «японские» бумаги и книжки меньшого брата: спасаясь от обысков, он перепрятывал их на усадьбе с места на место, наконец, запаял в жестяные банки и зарыл. Архив откопали, но там материалов о Цусимском сражении не оказалось. Поиски пропавших рукописей ни к чему не привели.

На этот раз писатель пробыл в Матвеевском недолго: всеми правдами и неправдами выправив у волост­ного писаря паспорт, он уехал в Москву, где полностью отдался литературному творчеству. Его рассказы появились в «Современнике», других изданиях. Сначала Алексей Силыч выступал под псевдонимами А. Затертый и Прибой. Но в 1914 году в печати появились рассказы другого автора под псевдонимом Прибой. Как быть? Подписываться своей фамилией? Но такую же фамилию носит другой писатель – Иван Алексеевич Новиков, в будущем приобретший известность своими романами о Пушкине. И тогда Алексей Силыч решил подписывать свои произведения двойной фамилией: Новиков-Прибой. Вскоре эта «крестьянско-морская» фамилия станет известна по всей стране.

В 1914 году из печати вышли «Морские рассказы» А.С. Новикова-Прибоя, но обстановка в стране была напряжённой и тревожной, уже кровавились поля сражений первой мировой войны – и цензура конфи­сковала тираж книги...

После Октября 1917 года, в годы Советской власти, Новиков-Прибой навещал родные места неоднократно: будучи заядлым охотником, он пешком исходил все окрестности Матвеевского. Именно здесь, в знакомых сызмальства краях, зародились сюжеты его «охотничьих» рассказов «На медведя», «Среди топи» и других. Здесь Алексей Силыч задумал написать роман «Два друга», в котором намеревался рассказать об охотнике, который не просто добывал дичь, но тонко чувствовал и понимал красоту природы. Отдельные главы будущего произведения («Речная Клеопатра», «На гнезде», «Птичья мать», «Клок шерсти», «У нового хозяина») начали появляться в журналах и других периодических изданиях.

Однако так случилось, что писателя увлекла иная работа, ставшая главным делом его жизни – Новиков-Прибой начал работу над историческим романом «Цусима».

Произошло следующее. В 1928 году цусимский ветеран приехал в Матвеевское поохотиться вместе с друзьями-писателями и неожиданно получил от своего племянника, сына Сильвестра, пожелтевшие листки, исписанные им самим ещё в японском плену. Оказалось, бесценные бумаги более двух десятков лет хранились… в старом колодном улье. Так в родном селе сохранились материалы, послужившие основой для главного произведения писателя.

В последующем писатель не раз навещал Матвеевское – приезжал на отдых. «С родными местами у меня осталась связь лишь та, что я почти каждый охотничий сезон бываю там на охоте, – признавался Алексей Силыч. – Это заменяет мне санаторий, укрепляет здоровье, освежает голову и дает много новых наблюдений»

На родине писатель навещал знакомых, прогуливался по окрестностям, охотился с друзьями на диких гусей и уток. Алексей Силыч любил купаться, а в холодное время года обтирался ледяной водой. Прозаик Александр Перегудов писал о Новикове-Прибое: «Человек несокрушимого здоровья… Никогда в жизни не болел, своей выносливостью и неутомимостью изумлял во время охоты егерей и людей, с детства привыкших к тяжёлой работе».

Новиков-Прибой искренне любил природу родных мест и уговорил писателей Александра Перегудова, Петра Ширяева и Павла Низового, не раз приезжавших вместе с ним в Матвеевское, построить на паях рубленый охотничий домик на озере Имарка. По воспоминаниям местных старожилов, в те времена в этих глухоманных местах уток и другой водоплавающей птицы водилось несметное количество, даже красавцы-лебеди гнездились…

«К осени 1929 года на песчаном берегу озера уже сверкала золотистыми брёвнами новая изба, – вспоминал Александр Перегудов. – Имарка стала нашим охотничьим угодьем, каждую весну и осень мы приезжали туда охотиться, читали друг другу свои рукописи, обсуждали их. Нашими гостями в этом домике были писатели Л.Н. Сейфуллина, Н.П. Смирнов, поэт Э. Багрицкий…». К сожалению, этот домик, который мог бы стать местом притяжения для экскурсантов – любителей литературы, до наших дней не дожил…

В 1937 году в стране отмечалось 60-летие со дня рождения Алексея Силыча Новикова-Прибоя. По этому случаю в районной газете «Сасовская коммуна» было опубликовано письмо односельчан писателя, в котором они тепло приветствовали своего знаменитого земляка. В этом послании письме жители Матвеевского вспоминали свою прошлую тяжёлую жизнь, сравнивали её с настоящей и с гордостью сообщали о том, чего не было в селе в годы детства известного мариниста: о колхозе, о школе, в которой училось 300 детей, о клубе, яслях, избе-читальне… Семьдесят человек подписало письмо своему земляку, и эта весточка с родины была Алексею Силычу милее многих приветственных телеграмм и писем, стопой лежавших на его рабочем столе в московской квартире.

В годы Великой Отечественной войны перо «адмирала советской маринистики» приобрело публицистическую заостренность, и он создал целый ряд злободневных статей, очерков: «Русский матрос», «Город-герой», «Моряки в боях», «Победитель морской стихии», «Боевые традиции русских моряков» и другие.

До конца своей жизни А.С. Новиков-Прибой «болел» морем, неоднократно выезжал на Черноморский и Балтийский флоты, где на боевых кораблях встречался с моряками, читал им (вернее – рассказывал наизусть) отрывки из новых произведений.

Родина не забыла знаменитого писателя. 24 марта 1977 года в Матвеевском, в его родном доме был открыт литературно-мемориальный музей. Здесь всё дышит «соленой купелью», словно море влажными ветрами постоянно доносят до Матвеевского память о своем замечательном певце. В дверном проеме висит корабельная рында – дотронься и она зазвонит. В экспозиционном зале красуется Андреевский флаг – белый с голубым косым крестом. В витринах представлены личные вещи писателя: ручка с пером «рондо», чернильница, портсигар, зажигалка. Якорь, корабельный канат, другие экспонаты напоминают о морской службе Алексея Силыча, а вот печка, старый комод, самовар и прочие предметы хозяйственного обихода напоминают о том, что писатель-маринист – крестьянского корня.

На доме установлена мемориальная доска, которая гласит, что здесь родился и жил до 1899 года писатель А.С. Новиков-Прибой.

Летом 2013 года в Рязани, на здании средней школы № 7, была торжественно открыта мемориальная доска, свидетельствующая о том, что 28 марта 1940 года в этом здании перед учителями и общественностью города выступал «адмирал советской маринистики» А.С. Новиков-Прибой. Память о выдающемся писателе увековечена и по-иному: его имя носят улицы в Рязани и Сасове, а также Сасовская районная библиотека.

Алексея Силыча Новикова-Прибоя можно назвать Айвазовским в литературе: море он любил, морю посвятил большую – лучшую! – часть своих произведений, морем он жил. Трудно поверить, что писатель родился и провёл годы детства и юности в среднерусской деревенской глубинке, вдалеке от морских просторов.

Редко кто из литераторов мог живописать «солёную купель» столь впечатляюще, ярко и поэтично, как Новиков-Прибой. Море в произведениях Алексея Силыча разное: суровое и ласковое, бурное и спокойное, но всегда – живое. Вот несколько цитат из его произведений;

«Между редкими облаками спокойно мерцали звёзды, далёкие от земных волнений. Над горизонтом, медленно поднимаясь, висела ущерблённая луна, похожая на корку спелой дыни. Слегка посеребрённое море было безглагольным и только у бортов идущего парохода урчало сердито-ласково».

«Вечер… Сильно дует норд-вест, нагоняя кучевые облака, залепляя лазурь неба грязной ватой. По мутно-серому морю перекатываются волны, оперённые пеною, похожие на бесчисленные стада белых кроликов. Шумит прибой, далеко выбрасываясь на песчаный берег, взмыливая воду, точно сплетая фантастические кружева. Издали, выплывая, направляются к гавани рыбачьи лайбы, спеша засветло укрыться от поднимающейся непогоды».

«За бортом исступлённо бьются волны, тяжело ворочается, угрюмо рыча, встревоженный океан, отделённый от нас лишь досками обшивки. Страшно близко, до жути, ощущается гневное клокотание моря. А сверху доносятся враждебно-суровые напевы ветра».

«Тёплая южная ночь, раскинув прозрачно-чёрные крылья, ревниво обняла море, почерневшее, как смоль. Море, переливаясь небольшими волнами, мелодично всплескивая, ворчит сердито-ласково, словно добрый старик на игривые шалости любимых детей».

«Пустынное, в блеске высоко поднявшейся луны, море сладко дремлет, безмятежно раскинувшись, счастливо излучаясь, словно от красивых сновидений. Занимается заря, разливаясь по краю неба узкой розоватой полоской. В предрассветном воздухе – бодрящая свежесть. Всюду разлита торжественная тишина. Только у самого берега… пенистые волны, похожие на взбитые сливки, выкатываются на отмель, безумолчно мурлычут, как обласканный кот, свою мелодичную песню…

Гаснут последние звёзды, бледнеет, словно умирая, луна, а восток разгорается всё сильнее, отбрасывая лучи из пурпура и золота. Море, освобождаясь от покрова ночи, пламенеет; по зеркальной глади, сплетаясь в причудливые тона, разливаются цветистые краски; небо, голубея, поднимается выше; раздвигается, огнисто сверкая, горизонт. Ширится и моя душа, просветлённая и бодрая, словно орошённая золотым дождём, становится всеобъемлющей, сливаясь с вольным простором, пронизанным ярким светом показавшегося солнца.

Море… зовёт».

…Проходят годы, а море по-прежнему зовёт мужественных людей, чьи сердца жаждут суровой романтики, новых жизненных ощущений и неожиданных открытий.