Уплывают вновь бригантины
К островам, где шторма шалят,
Где киты, выгибая спины,
Окунают хвосты в закат,

Где туземцы смолы чернее
Пляшут возле ночных костров.
К золотым берегам Гвинеи,
В край солёных морских ветров.

Смело вдаль идут мореходы,
Бороздя голубой простор.
А ведь раньше, в былые годы
Преграждал им путь Бохадор.

Говорила молва людская:
«Там за мысом кипит вода.
Кровожадных чудовищ стая
Увлекает на дно суда.

Злые бури несут на скалы,
На коварный подводный риф».
Но явился отважный малый
И развеял старинный миф.

Жил Эанеш был самый первый,
Кто сказал: «Это, парни, вздор!»
И на барке с командой верной
Он вступил со стихией в спор.

За Канары храбрец спустился
И прошёл двести миль на юг.
Ветер в кудрях вихрастых вился,
Всё шептал: «Будь смелее, друг!»

А за мысом резвились цапли.
Фаэтоны на стайки рыб,
Как дождя штормового капли,
Налетали. У скальных глыб

Жил заметил следы верблюдов.
Берег был нелюдим и пуст.
А на нём, словно лучик чуда,
Диких роз приютился куст.

Эти розы святой Марии
Жил привёз как победный приз,
Покорив, не страшась стихии,
Неприступный и грозный мыс.

Скальды вещие песнь поют,
Славят рать, что в сраженье пала.
Храбр был каждый и нравом крут.
Их, как мать, приняла Вальгалла.

Там теперь за одним столом
Всех собрал одноглазый Один.
Чёрный ворон взмахнёт крылом,
Скажет богу: «Здесь каждый годен

И достоин в дружине быть.
Ночью мёд пить под сенью крова.
Днём секирой в бою рубить,
Погибать и рождаться снова.

Помню рокот седой волны.
Выплывали из тьмы драккары,
Словно демоны злой войны,
Словно вестники божьей кары.

Распустив облака ветрил,
Как морские неслись драконы.
Помню хлопанье сотен крыл.
Помню ветра глухие стоны.

Конунг Эйрик свои суда
По ревущему Скагерраку
Вёл на Лондон, спешил туда,
Чтоб устроить большую драку.

Торвальд ярл, как всегда, был с ним.
Верный спутник в морских походах.
Богом Тором от бед храним
В жарких битвах и бурных водах.

Но обрушил жестокий шквал
Эгир, брови густые хмуря.
Как листву, паруса сорвал.
Злобной ведьмой ревела буря,

Клокоча в колдовском котле
Властелина морского мира.
Уцелевших несла к земля,
Где ждал с войском король Рамиро.

С астурийских суровых гор
Видел дон, как шальной и ярый
Гнал валы по Бискаю шторм
И драккары крушил о скалы.

Ночь промчалась. В плаще из туч
День явился сырой и хмурый.
Устремились лавиной с круч,
Жаждой мести горя, астуры.

Конунг Эйрик на них смотрел,
Улыбнулся и молвил звонко:
«Эх, досада! Не хватит стрел.
Как шерстинок с хвоста телёнка

Собралось их на бранный пир.
Нас же, братья, зовёт Вальгалла!»
Распахнулись врата Вальгирд.
Рать погибших героев встала,

Принимая морских бродяг,
Павших на берегах Биская.
Горсти храбрых боялся враг.
Покорялась им даль морская».

А в Овьедо цвели сады
И король вспоминал устало:
«Крепко бились, сомкнув щиты.
Наших там посекли немало».